Молодых, совсем юных новобранцев ждали бои на Пашковской переправе. Сейчас военные распределили всех по отделениям, командиров отделений назначили из призывников. Отлучаться было нельзя. У калитки школьного двора, где разместилась колонна ребят, поставили по двое дневальных.
Спали и лежали призывники одетыми прямо на полу в пустых классах. Питались тем, что взяли из дома. Навещали родители, приносили еду. Это был промежуточный этап, когда можно было ничего не делать, ходить по коридорам и двору. Несмотря на запрет, уходили на тенистое кладбище, играли там в карты. Проводились построения и проверки.
- Некоторые всё же ходили в город и, возвращаясь, рассказывали, что кое-где были попытки грабежа магазинов, которые пресекала милиция. Один парень, живший на углу Новой и Седина напротив сельхозинститута, брехал в разных вариантах, как он видел Будённого и сразу его узнал по усам. По слухам мы вот-вот должны были выступить. Куда – не знали, да и не очень об этом задумывались, - вспоминал ветеран Сергей Дробязко.
И вот раздались команды, призывников построили и повели в направлении Пашковской. За трамвайным депо и до старой Кубани со стороны Карасунов тянулись колхозные огороды с парниками и с одиночными саманными хатами, которые отделялись от дороги камышовыми и плетнёвыми заборами. Мы шли по булыжной мостовой, а командиры – по трамвайной линии. У Старой Кубани, миновав Межу и Сад-Курорт (сейчас часть парка Солнечный остров) колонна вступила на пыльные Пашковские улицы.
Там бойцов поместили в очередную школу. Постепенно у Сергея Григорьевича проходило чувство брезгливости, и он уже, как все, спокойно спал на грязном, затоптанном и заплеванном полу. Каждый доедал свои запасы еды, многих еще навещали родственники.
- Нашла и меня мама, хотя никаких объявлений о нашем местонахождении не было. Что-то она приносила мне кушать, а я даже не понимал, каких трудов стоило доставать в городе в то время продукты. Были среди нас и хуторские ребята. Они выделялись своими большими «сидорами», в которых было и сало, и домашняя колбаса, и другая вкусная снедь, - написал ветеран в 2000-е годы.
Тем, у кого было много еды, приходилось несладко. Время от времени наведывалась местная шпана. Они утаскивали мешки с продуктами прямо из-под головы спящих. Несколько раз небольшими группами прибывали призывники из Пашковской. Доносилась артиллерийская канонада то, стихая, то усиливаясь.
- Но всё еще не верилось, что в Краснодаре действительно могут быть немцы. Мне, да судя по поведению и окружающих ребят, не представлялось на пороге каких грозных и страшных испытаний мы находимся. Мы не представляли себе, что нас ожидает, и продолжали оставаться такими же беспечными 17-летними парнями, как и те, которых я встречаю теперь на улицах. Правда, одеты мы были похуже, - завершил главу «Подготовка» в своей книге Сергей Дробязко.
Вскоре началось знакомство с войной, плен и возвращение на фронт. Эти воспоминания ветерана Великой Отечественной войны мы опубликуем в следующих материалах. О начале призывной кампании в 1942 году в Краснодаре рассказали в предыдущих материалах.
