Защитника Пашковской переправы Сергея Григорьевича не стало 9 августа 2021 года. Ему было 96 лет. Сергей Дробязко был Почётным жителем кубанской столицы и последним ветераном-участником боев на Пашковской переправе. Он ушел на фронт в 17 лет, участвовал в обороне Кубани, освобождал Украину от немецко-фашистских захватчиков, был сильно ранен. День Победы встретил на одном из подмосковных аэродромов, в авиационных войсках прослужил до 1950 года. Свои воспоминания Сергей Григорьевич оставил на страницах издания «Краснодар. Август 1942. Воспоминания». В преддверии 80-летия с начала оккупации столицы Кубани мы публикуем фрагменты из этой книги.
- В конце июля 1942 года немцы подходили к Краснодару. Мне только что исполнилось 17 лет. Прошлой осенью, после того как отца забрали в армию, я оставил 9-й класс и пошел работать на нефтезавод учеником токаря. И вот, как и многие мои сверстники, получил повестку из военкомата. Времени на сборы не давалось. Да и собирать было нечего. Небольшая заплечная сумка с лямками, которую сшила бабушка, уже давно дожидалась меня с кружкой и ложкой, - с этих строк начинаются воспоминания Сергея Дробязко.
Мама 17-летнего парня состригла в конверт прядь его черных кудрявых волос, и он простился с родными. Сергей Григорьевич пишет, что в середине 2000-х годов (когда была издана его книга), было создано представление о семнадцатилетних призывниках военных лет как о добровольцах. Но это не так. От уклоняющихся от армии слышали редко, быть дезертиром считалось большим позором.
Военкомат в годы Великой Отечественной войны находился по улице Шаумяна (ныне Рашпилевская). Перед ним собралось много женщин, которые проводили на фронт своих мужей, а теперь провожали сыновей. Все делалось быстро и четко – проверяли документы, прохождение медкомиссии, стрижка наголо.
- После этого мы забирали свои вещи и нас выпускали в большой внутренний двор, служивший плацем, который был вымощен кирпичом и закрыт со всех сторон строениями. Июльское солнце сразу вцепилось в наши голомызые головы. Укрыться от него можно было лишь в тени зданий. Там уже толпились и сидели прямо на земле те, кто прошел комиссию раньше. А двор продолжал заполняться, и попасть в тень было все труднее. Я побродил, надеясь встретить кого-нибудь из знакомых ребят. Мне уже было известно, что мой лучший друг тезка, не подлежавший призыву по состоянию здоровья, эвакуировался вместе с отцом. С другими одноклассниками, с тех пор как поступил на завод, я встречался редко, - писал Сергей Дробязко.
Никого из знакомых призывник не увидел. Далеко за полдень во дворе появилась группа командиров, которые с трудом построили новобранцев в несколько рядов. Не было напутственных речей, оркестра и цветов. После команды «Направо! Шагом марш!» колонна двинулась через ворота. На улице кричали матери, которые видели своих сыновей, уходящих на фронт. Сыновья невольно замедляли шаг.
- Я старался не наступать на ноги впереди идущим и не сразу увидел маму, а она уже давно звала меня по имени. Я не сразу узнал её, так как она постарела за день, и махнул ей рукой, чтобы она шла домой. Она, конечно, не ушла. А нас уже подстегивали команды – «Шире шаг! Подтянись! Не отставать!». И вместе с нами прибавляли шаг провожающие, которые двигались рядом с колонной по обеим сторонам улицы, - написал Сергей Дробязко.
Дальше началась подготовка, знакомство с войной, Пашковская переправа, плен, артель инвалидов и такое долгожданное освобождение Краснодара. Об этом мы расскажем в следующих материалах.
