Воспоминания Серафимы Мартышкиной назвали «От Краснодара до Тбилиси». Начинаются они с горестного факта – в августе 1942 года кадровому госпиталю кубанской столицы нужно было покидать город.
Серафима Мартышкина (Захарова) родилась в Сталинградской области, закончила 7 классов и школу медсестёр при 3-й городской больнице Краснодара. С 1932 по 1937 годы работала санитаркой хирургического отделения Краснодарского военного госпиталя, с 1937 по 1942 – медсестрой этого же отделения. После войны работала в нем 38 лет медсестрой 2-го терапевтического и туберкулезного отделений.
Отъезд из Краснодара
Серафима Назаровна вспоминала, что для нее он [госпиталь] на улице Октябрьской, 2 был особенно дорог тем, что пришла она туда вместе со строгим, но очень внимательным к людям хирургом – с Алексеем Федоровичем Орловым. Это было в 1932 году. Перед войной хирурга и начальника госпиталя Анатолия Никаноровича Герасимова забрали в вновь формируемую армию главными специалистами. На его место прислали других специалистов.
- Нас это, уже мобилизованных в армию и переодетых в красноармейскую форму, волновало: сумеет ли он довезти нас до места? Да и в каких помещениях сможем лечить раненых? На скамейках под яблонями за зданием нас собрал его заместитель по политической части капитан Урсуленко. Взгляд у него был суровым, но уверенным. Он, конечно, не боялся переездов, если уже воевал и на фронте потерял левую руку. Сказал прямо, без «военной тайны», что положение госпиталя критическое, ни одного вагона нам не выделяют, их нет, - написала в 1995 году Серафима Мартышкина.
Даже если бы вагоны и были, то ехать по железной дороге на восток уже было невозможно. Фашистские войска захватили Кропоткин, вели бои за Армавир и Ставрополь. Уходить из Краснодара, тем не менее, было нужно, чтобы выполнить приказ и не попасть всем в плен. Для этого остался один путь – в станицу Саратовскую.
План был следующий: если врага остановят, то краснодарские врачи вернутся домой, если нет – поедут дальше. Всё имущество госпиталя грузили на санитарную машину и на полуторку (ГАЗ-АА, советский средний грузовой автомобиль грузоподъёмностью 1,5 т), на две поводы. Медиков посадили сверху ящиков и тюков, привезли в станицу Саратовскую. Там были отступающие войска с обозами и автомобилями, с медсанбатом.
В станице Саратовской
- Уже рано, до восхода солнца, появились немецкие самолёты и начали пикировать на нас, сбрасывать бомбы и обстреливать из пулемётов. В воздухе, вместе с разрывами и свистом пуль, неслись плач женщин и крики детей, которых некоторые сотрудники увозили из Краснодара, ржание лошадей и стоны тяжелораненых с призывом о помощи, - вспоминала Серафима Назаровна.
Когда самолёты улетели, под открытым небом поставили перевязочные столы. Вместе с работниками медсанбата перевязывали раненых, хирурги удаляли из ран осколки, останавливали кровотечения. Капитан Урсуленко сообщил, что в Краснодаре скопились раненые от бомбежки и им требуется помощь хирурга. Он поручил военврачу Вере Авроровой взять себе помощников из медсестёр и поехать туда на полуторке. В городе ведь не было ни одного госпиталя. В Саратовской же не было ни убитых, ни раненых. Но погибло много медицинского и вещевого имущества.
В это время начальник госпиталя вместе с семьей и работниками штаба с секретными документами уехал на санитарной машине к железнодорожной линии Армавир-Туапсе. Там на станции Кабардинская он хотел добиться для госпиталя эшелона.
Фашисты атакуют Краснодар
- Уже на другой день из города вернулась группа Авроровой, и сказали, что фашисты атакуют Краснодар! Среди нас поднялась паника: что теперь с нами будет? Куда подаваться? Не попадём ли в руки фашистских солдат? Один военврач-отоларинголог неожиданно вышел из-за хаты уже в гражданской одежде. Его пристыдил Урсуленко: «Вы подаёте дурной пример для подчинённых! Враг еще далеко, мы успеем уйти из станицы на восток». Военврач оправдывался: «Говорят, он уже километрах в трех отсюда». Урсуленко настаивал: «Хоть в километре – у нас есть для этого время выбраться всем вместе», - написала Серафима Мартышкина.
Кто-то еще упаковывал инструменты и медикаменты, кто-то готовил детей для похода, кто-то был в лесу. Урсуленко подходил к группам и объяснял, что конечный путь – пока в городе Сочи. На полуторке повезут операционно-перевязочный блок вместе с сотрудниками и медицинским имуществом. Остальные должны были добираться туда любыми путями – пешком до станции Кабардинской, на попутных машинах.
Путь до Сочи
- Я пошла в сторону Горячего Ключа с группой во главе с пропагандистом Флюстиковым. Он повёл нас уверенно, и мы надеялись, что скоро дойдем до железной дорогие. Шёл с нами и военврач-глазник Даниил Михайлович Бахир. На второй день нас догнали работники хозслужбы и сказали, что Урсуленко, по-видимому, попал в плен! Эта новость нас очень расстроила: остались мы без руководителя. Флюстиков нас успокаивал, что выведет всех к «железке», - вспоминала Серафима Назаровна.
Врач говорил, что если опередят враги, то придется влиться в какой-нибудь партизанский отряд. На Кубани, решил крайком партии, их будет несколько. Женщины переглянулись, ведь медсестёр много, а на отряд нужна будет только одна. Это значит, что остальным придется брать в руки винтовки.
Чтобы небесные стервятники с крестами на фюзеляжах не заметили, медперсонал шел днём по лесам. Из-за этого сбивались с пути, петляли и кружили. Питание было неважное, ели то, что успели захватить с собой из Краснодара. Сало и колбасу съели быстро. Серафима Назаровна перед выездом насушила сухарей, будто предчувствовала. Они пригодились. Особенно выручали от голода яблоки с диких яблонь, которые к тому времени уже поспели. Между деревьев находили кислицу, в болотах добывали корни тростника. Август подошел к концу, но они еще не вышли к железной дороге.
Немного отдыха в Сочи
- Вдруг появился замполит Урсуленко! Мы встретили его как родного отца, обнимали и целовали. Он привел с собой еще группу сотрудников. Всех повёл за собой, сверяя маршрут по карте и солнцу. Вышли мы с ним к небольшой станице Баканская, через которую изредка проезжали автомобили на восток, - написала медсестра.
Теперь Урсуленко приказал добираться сразу до Сочи, кто как сможет. Всех посадить в попутную машину было невозможно. Он пообещал, что на железнодорожном вокзале в Сочи их кто-то встретит. Урсуленко оказался прав – для девушек и женщин красноармейцы теснились и находили места. Серафиму Назаровну посадили с тремя медсёстрами в кузов грузовой машины и довезли прямо до Сочи. Там их действительно встретили и отвели в здание гостиницы «Ривьера».
- Мы поинтересовались: где же наш начальник госпиталя? Много ли уже добрались сюда? Семёнов, оказывается, купался с женой в море. Большая группа сотрудников доехала по железнодорожной платформе, которую дали под госпиталь на станции Кабардинская. На станции Индюк, под Туапсе, эшелон бомбили и легко ранили терапевта военврача Неклюдова. Нас покормили, мы выспались до утра. Спали бы еще, но и сюда прилетели фашистские бомбардировщики! К счастью, обошлось без жертв. Теперь предстоял путь до Тбилиси, - вспоминала Серафима Мартышкина.
К Тбилиси
Пешком медсёстры дошли до Гудауты. На санитарной машине и полуторке ехали те, кому было тяжело идти, дети и бабушки. От Гудауты до Сухуми добрались сборным поездом, а уже до Тбилиси – пассажирским. Пережили две бомбежки. В Сухуми около школы и в дороге до Тбилиси.
Там медики вошли в состав Закавказского фронта, остановились в школе и начали принимать раненых вместе с госпиталем, эвакуированным с Украины. В краснодарском пока не хватало оборудования, инструментов и медикаментов. Их уничтожили бомбами в станице Саратовской, они пропали вместе с двумя подводами, которые потерялись на пути до Тбилиси.
- В ноябре 1942 года нас, средний медицинский персонал, вдруг демобилизовали и сказали, чтобы мы снимали красноармейскую форму и искали себе работу по вольному найму. Я, медсёстры Кондратова и Денисенко пошли в госпиталь 2133. На наше счастье, в нем начальником хирургического отделения был, теперь уже мобилизованный военврач, Владимир Дмитриевич Бантов. Он узнал меня и удивился. Выслушав нас, сказал: «Возьмем в наш операционно-перевязочный блок». Так я и не попала в город Грозный, куда передислоцировался госпиталь в январе 1943 года, и временно рассталась с ним. Но как только закончилась война, вновь вернулась в него в 1946 году и проработала в нем еще 28 лет!, - так заканчиваются строки-воспоминания ветерана войны, медсестры Краснодарского военного госпиталя Серафимы Назаровны Мартышкиной.
Воспоминания ветерана Великой Отечественной войны написаны по материалам дела Фонда 1432, оп. 4, ед.хр. № 21 «К 50-летию Победы и 75-летию госпиталя. Память об Отечественной войне 1941-1945 гг. ветеранов войны Краснодарского военного госпиталя» Государственного архива Краснодарского края.
Напомним, медработники Советской Армии в годы ВОВ вылечили и вернули в строй более 72% раненых и 90 % заболевших на поле боя. У русских врачей в 40-е годы прошлого века были только сульфамидные препараты, стрептоцид. Такие данные привели в Генеральном штабе России в 90-е годы, когда рассекретили данные о санитарных потерях.
Мария Кашина начала работать в хирургическом отделении с 1938 года. Долгие годы Мария Ильинична была старшей операционной сестрой. Свои дневниковые записи она начинает со строк: «Чередой летят годы, но в памяти на всю жизнь останутся неизгладимые воспоминания о днях и событиях Отечественной… Уже вскоре после её начала к нам стали поступать первые раненые. Мы делали всё, чтобы облегчить страдания воинов, быстрее поставить их на ноги».
