Плен во время войны: воспоминания ветерана о сложных и страшных днях 1942-го

Сергей Дробязко - ветеран Великой Отечественной войны, защитник Пашковской переправы - ушёл на фронт в 17 лет. На его участь выпал и немецкий плен…

Сергей Григорьевич написал в своей книге воспоминаний, что после сильного обстрела услышал фразу «Русс, ком, ком!». Когда поднял голову, увидел, что над ним стоят три немца с автоматами. Немецкие автоматчики стояли группами по всей дамбе – рослые, здоровые, сытые, в чистых зеленых суконных мундирах, с закатанными рукавами. На головах были каски, в сапогах – гранаты. Когда раненый русский пулеметчик позвал на помощь, немцы «помогли» ему автоматной очередью.

Один из фашистов принял Сергея Дробязко за еврея, наверное, из-за отросших кудрявых волос. «Их бин русский», сказал Сергей Григорьевич, после чего его потащили на дамбу. На помощь ему побежал командир взвода. Но его убили. В небе снова залетали самолеты, поднялись ракеты. Со словами «русише швайн» молодого парня скинули с дамбы в сторону реки. Там под конвоем были другие русские ребята.

После слова «Тринкен» (пить), немцы очень удивились знанию языка, но разрешили спуститься к Кубани и попить воды. Для них русские парни не перестали быть «свиньями». После двинулись в сторону аула. Было похоже, что фашисты чего-то ждали. Оказалось, что ждали танк. Двигаться, прикрываясь огромной машиной, было безопаснее. Так и шли к Горячему Ключу немецкие подразделения. Но вперед толкали русских.

- Ударил наш пулемет «дегтярь». Пулеметная очередь прошла перед самыми ногами. После утреннего разгрома это было совсем не страшно, и к тому же это были наши пули. Но немцы сразу же после первых выстрелов попадали. Оказывается, не такие уж они были храбрые вояки. Однако дело свое знали хорошо и без всякой команды, за нашими спинами, начали устанавливать пулеметы, - написал Сергей Дробязко.

И снова движение куда-то вперед. Слышался шум моторов. Дошли до аула. Русских парней затолкали в загон для скота. Там уже были красноармейцы, сидевшие и лежавшие среди навоза. На ком-то были грязные бинты. Удалось найти место посуше и прилечь, накрывшись бушлатом. От августовской жары некуда было деться. Временами в загон вталкивали новых пленных. Несколько человек попросили набрать воды из колодца. Немцы позволили. Но ничего кроме жидкой грязи поднять со дна не удалось, воду уже давно вычерпали.

- Во второй половине дня из аула вышли бородатые старики черкесы в бараньих папахах и направились к старшему охраннику. Они о чем-то его просили, показывая на пленных. Переговоры шли долго, никто не понимал друг друга. Наконец немец согласно кивнул. И один шустрый старик вернулся в аул. Вскоре оттуда показалось несколько женщин, несших большие тазы и кошелки с продуктами для пленных. Но немцы не подпустили их к загону, - вспоминал ветеран.

Конвой скомандовал, чтобы женщины бросили продукты через ограду, не подходя близко. Прямо в навоз летели помидоры, кочаны вареной кукурузы, лепешки и брынза. Голодные люди бросались за любой едой. Немцы длинными палками отгоняли тех, кто уже что-то взял. Снова старики адыги подошли к фашистам и обратились к ним. Спустя время женщины принесли воду в ведрах с кружками. И опять не было разрешено дать попить русским по-человечески. Конвоир приказал вылить воду в деревянное корыто для скота. Старухи с горечью наблюдали за тем, что происходит и качали головой.

Немцы отгоняли палками тех, кто долго задерживался у корыта. Сергей Дробязко пошел одним из последних. Воды осталось на самом дне.

- Одна из старушек, опираясь на палочку, направилась к загону. Она отвела руку конвоира, который хотел её остановить. Тот растерялся и пропустил. Старушка подошла к тому месту у корыта, где я пил воду и просунула через жерди мне лепешку, что-то приговаривая. «Спасибо, бабушка» - сказал я и спросил, показывая на дома, как называется аул. Она поняла и ответила – «Лакшукай» (на этом месте теперь Краснодарское водохранилище). Немец замахнулся на меня палкой и грубо оттолкнул старую женщину, — написал Сергей Дробязко.

Спать пришлось на навозе, сухое место уже заняли. Вспомнились раненые ребята, которых видел в ауле над Кубанью. Им повезло, они сейчас далеко отсюда среди своих. Спать не удалось, наступали на руки и ноги, орали охранники. Утром встали с криками красноармейцев. Голод немного утолил припасенной лепешкой.

По шоссе в сторону Горячего Ключа шли немецкие войска. В больших машинах сидели солдаты, играли на губных гармошках. Офицеры ехали в открытых машинах. Лошади тащили подводы с оружием. После полудня колонна с пленными вышла к реке возле того места, где раньше был мост. Вдоль берега были причалы, к которым подходили моторные паромы с солдатами и обозами. Обратно они возвращались пустыми. На них и стали переправлять пленных.

- В одну из таких групп попал и я. Немецкие конвоиры гнали нас мимо того места, где потом, спустя 60 лет перед крутым спуском у конторы кирпичного заводы будет установлен обелиск регулярным частям и призывникам – школьникам участникам боев с немецко-фашистскими захватчиками за Пашковскую переправу в августе 1942 года, - так завершилась глава «Плен» книги «Краснодар. Август 1942. Воспоминания».

Предыдущие материалы об оккупации и защите Краснодара можно почитать по ссылке.