Защитник Пашковской переправы Краснодара: во время ВОВ жестоко боролись с паникерами, дезертирами и дезорганизаторами

Ветеран Сергей Дробязко вспоминал об августе 1942 года, когда молодым юношам пришлось оставить родные дома и отправиться на защиту кубанской столицы. Сначала они мало понимали, что происходит. Затем попали под обстрел подошедших к Краснодару немцев. Тогда почувствовали, что такое война. Учиться защищать себя и товарищей нужно было очень быстро, схватывать на лету приказы командиров взводов. Несмотря на сложность положения, были наказания. Например, за потерю оружия.

Сергей Дробязко и рота, в составе которой он находился, расположились недалеко от какого-то адыгейского аула. Дома жителей скрывались за высокой кукурузой. Командиры проверили наличие оружия. Выяснилось, что в других ротах потеряли несколько винтовок. Призывников выстроили на поляне за аулом. В стороне были автоматчики-красноармейцы.

- Прозвучали команды и в наступившей тишине нам зачитали приказ наркома обороны товарища Сталина, который потом долгие годы именовался «Ни шагу назад». Приказ предусматривал жестокую борьбу с паникерами, дезертирами и дезорганизаторами. Для этого действовали заградительные отряды. Они предотвращали отступление с помощью оружия, - написал Сергей Дробязко в книге воспоминаний «Краснодар. Август 1942».

После приказа рассказали об общей обстановке на фронтах, объявили, что Кубань станет рубежом, за который нельзя пускать фашистов. В этом помогут другие воинские части, артиллерия и авиация. Тут на поляну вывели троих ребят. Зачитали постановление трибунала о том, что за утерю боевого оружия они приговорены к расстрелу. Парни вели себя спокойно, видимо, не понимали всю серьезность своего положения. По команде они повернули кругом, отшагали не в ногу шагов сорок и повернулись лицом к товарищам. Между ними встали бойцы с автоматами.

- Мы все ждали, что приговоренным объяснят, каким плохим был их проступок, чтоб это было в последний раз, что они должны это осознать и не повторять больше подобных вещей. Мы ожидали, что их попугают, поругают и отпустят, как это бывало с нами раньше в школе, дома. Наверно, на это же надеялись и те трое, стоявшие к нам лицом. Но внезапно по команде раздались короткие автоматные очереди, и на наших глазах ребята, вчера еще шагавшие среди нас, медленно упали на траву, - вспоминал Сергей Григорьевич.

Казалось, что с этими выстрелами померкло яркое солнечно утро. Все были подавлены. Не было слышно болтовни, разговаривали вполголоса. Утреннее событие не прибавило боевого духа, моральное состояние было отвратительным. Задавались вопросом: «Была ли необходимой и оправданной эта жестокость?».

- Конечно, многого я тогда не знал, и не представлял себе всю трагедию нашей страны. Делалось все возможное и невозможное, что могло укрепить сопротивление врагу. Позже я привык, что все трудности, лишения, жестокости, утраты и даже любые нелепости объяснялись одним словом «война», - написал ветеран.

Дальше – лес за несколько километров от реки Кубани, погрузка в автомашину, отправка в неизвестном направлении, какая-то река, высадка. В стороне Пашковки и Краснодара слышались орудийные выстрелы. Командир роты шел, прихрамывая, с палочкой впереди. Подошли к линии окопов, где сидели красноармейцы с автоматами и пулеметами. В кюветах валились трупы лошадей. На выстрелы уже практически не обращали внимания.

- Вдруг произошло что-то непонятное. Прямо среди колонны и по обочинам дороги стали возникать земляные фонтаны вместе с треском разрывов и проблесками огня. В воздухе повисла пыль, смешанная с запахом гари. Все оцепенели. Вот уже вокруг падают и корчатся люди. Эти первые доли секунд растянулись как в замедленном кинокадре. Наконец срабатывает сознание, и появляется чувство опасности – ведь это по нам бьет артиллерия, - вспоминал Сергей Дробязко.

Кто-то бросился в мелколесье, кто-то метался среди разрывов. Командир отдал приказ: «Рассредоточиться, не задерживаться, бегом вперед!» Над головами свистели снаряды, но нужно было бежать дальше. Вдруг обстрел прекратился. Послышались голоса, зовущие санитаров.

Оказалось, что стреляла немецкая батарея. По всей видимости, на трубе кирпичного завода на окраине Пашковки сидел немецкий наблюдатель, который увидел колонну русских. Все понимали, что несколько человек погибли по глупости. Все были в пыли, грязные, мокрые от пота, кто-то в порванной одежде. Из взвода Сергея Дробязко никто тогда не погиб.

- Опыт войны давался ценою крови и жизни. Да, действительно большинство людей солдатами не рождаются. Ими становятся в силу необходимости. У тех, которым посчастливилось остаться в живых после первых боевых стычек, появляется способность мгновенно оценивать обстановку и принимать правильное решение, - так завершилась глава «Нас кровью доучивали».

Предыдущие материалы о подходе немцев к Краснодару можно почитать по ссылке.