Из воспоминаний ветерана Сергея Дробязко: краснодарский нефтезавод весной 1942 года потрясло страшное событие

За короткое время работы на предприятии у юного Сергея появилось чувство рабочей гордости. Ведь он уже в 17-летнем возрасте приносил в семью получку. На его карточки давали 800 граммов хлеба. Мама, как служащая, получала только 600 граммов, бабушке с маленькой сестрой было положено по 400 грамм, как иждивенцам.

У Сергея Григорьевича тогда возникло осознание причастности к нужному делу и какой-то особой спайки среди рабочих цеха. Это чувство стало еще сильнее после того, как оборудование завода начали возвращать в Краснодар. Зимой немцы приближались к Ростову, часть установок начали демонтировать круглосуточно. Оборудование грузили на платформы и эвакуировали. Русскую зиму фашисты не выдержали, и советские войска отогнали их от Ростова. Тогда на завод стали возвращать эшелоны с оборудованием. Для восстановления прибыли бригады монтажников и сварщиков из Грозного и Баку.

- В один из весенних дней, перед перерывом, вдруг раздался страшный взрыв, гул которого, как потом говорили, был слышен по всему городу. Посыпались стекла. Между длинными зданиями нашего ремонтного и параллельного ему электроцеха, как в трубу, метнулось пламя. Нас обдало жаром. Станки сразу остановились, - написал Сергей Григорьевич.

Мастер быстро затолкал юного ученика под станок. Он был на высоких массивных лапах. Токари договорились, что при бомбежке будут спасаться под ним. Но в этот раз зенитки молчали. Наступила непонятная странная тишина. Издалека слышались слабые крики и треск. В мастерскую вбежал в оборванной одежде начальник цеха и прокричал: «Всем с рукавицами бегом к спеццеху!». Все побежали за ним.

- Говорили, что там вырабатывали толуол, тол и еще что-то. Когда мы добежали до угла электроцеха, то увидели издали мечущихся людей, полуразрушенные здания и кое-где небольшие языки огня. Там же виднелись красные машины заводской пожарной команды. С треском догорали какие-то небольшие конструкции, которые никто и не тушил. Тушить, собственно, было нечего. Почти все, что могло гореть, мгновенно сгорело в пламени взрыва. Пока мы бежали, на наших глазах несколько живых факелов бросились к пожарным водоемам. Как потом мы узнали, попав в воду, они сразу же лишались сил и уже оставались там. Трупы потом вытаскивали баграми. Некоторым удалось добежать в горящей одежде до Кубани, где они находили свой конец. Другие падали по дороге, - вспоминал Сергей Дробязко.

Тех, кто метался в тлеющей одежде, сбивали с ног и накрывали кусками брезента, чтобы погасить огонь. Сложнее было с теми людьми, которые были одеты в ватные телогрейки и не могли сами их сбросить. Дымились груды обгоревших кирпичей, повсюду валялись листы сгоревшего железа. Из-под развалин и искореженных емкостей неслись вопли и стоны. Был тошнотворный запах гари и сгоревшего мяса. К санитарным автобусам выводили пострадавших, которые могли двигаться. Страшно было смотреть на их обгоревшие лохмотья из одежды и кожи. Не было видно ни лица, ни глаз. Прибывали машины скорой помощи и грузовики.

Группе Сергея Дробязко дали санитарные носилки и направили вглубь цеха. Живых там не было. Нужно было вынести погибших. Когда начали вытаскивать первый обуглившийся труп, у него отвалились конечности. От происшедшего мутило, но подзатыльник мастера привел в чувство. Сергей Григорьевич постарался встать впереди, чтобы не видеть страшные останки.

- Мы сделали несколько ходок. К этому времени работало уже много носилок. Кузова загруженных машин накрывали брезентами, в кабину, рядом с шофером, садился военный, и они уезжали. Подходя к ремцеху, мы увидели вдоль железнодорожной насыпи толпы людей. Среди них было много родственников работников завода, перекрикивающихся с кучкой рабочих, пытаясь что-нибудь узнать о своих близких, - написал в своей книге воспоминаний ветеран.

По возвращению в цех работники уже не вставали за станки, долго отмывались в душевой. На заводе попросили не распространяться об аварии. Причину не назвали. Дома не расспрашивали о случившемся, радовались, что Сергей остался жив. Да и самому не хотелось вспомнить об этом ужасе. По городу ходили слухи о взрыве, но быстро стихли, ведь «Болтун – находка для шпиона». Практически все пострадавшие были не краснодарцы, а командированные бакинцы и грозненцы. По подсчетам погибло и пострадало около двухсот человек. Могло быть и больше, если бы не обеденный перерыв.

- По мнению знатоков, причиной взрыва явилась загазованность территории, из-за того, что в спешке работ емкости с нефтепродуктами не пропаривались положенное время. Поэтому тяжелые нефтяные газы скапливались в котлованах и траншеях и постепенно достигли критического насыщения. А так как сварочные работы велись по всей территории спец-цеха, то смесь газов вспыхнула мгновенно со взрывом на всей площади, - вспоминал Сергей Дробязко.

После перехода из цеха в заводскую службу ПВО, он знал, как по силуэтам определять типы немецких самолетов и направление их полета. При бомбежке нужно было сообщать места падения бомб на территории завода по полевому телефону в штаб. Немцы завод не бомбили.

В июле рабочие завода выезжали копать противотанковые рвы и окопы в степи, за Садами Калинина, восточнее нынешней улицы Российской. В цеху остались только старики, остальные были в армии. Пришел и черед Сергея Дробязко. Теперь он шел в составе колонны новобранцев. Провожающие и призывники давно перемешались и шли вместе.

- А за железной дорогой, на берегу Кубани, сейчас КРЭС. Сюда мы бегали пацанами с Базовской улицы, где одно время жила наша семья. Здесь берега Кубани были высокие, обрывистые, и нужно было, доказывая свою храбрость, прыгать солдатиком с кручи в крутящиеся воронки мутной воды. Каким-то образом все обходилось благополучно. Потом только хорошенько выскребали с головы песок, чтобы дома не догадались, что мы купались в Кубани, - написал Сергей Григорьевич.

Воспоминания ветерана продолжились движением по Дубинке, улице Карла Либкнехта (ныне Ставропольская). У железнодорожного скверика перед улицей Горской (Вышняковой) остановились, чтобы попрощаться с родными. Потом колонна вышла к трамвайной линии, соединяющей Красную со станицей Пашковской. Так дошагали до Таманской, где призывников разместили в новой школе напротив Дубинского кладбища…

О подготовке, военной присяге и знакомстве с войной краснодарских юношей расскажем в следующих материалах. Предыдущие можно почитать по ссылке.