Говорят, что время лечит, но в отношении людей, прошедших Великую Отечественную, это лекарство не работает. Они до сих пор помнят войну, как будто все было вчера.
Война ворвалась в жизнь 16-летнего Алексея Кастаньяна внезапно, никто тогда ее не ждал, говорит ветеран. На Кубани готовились к уборке урожая.
– Мы знали, чувствовали, что назревает война, но мы никогда не думали, что именно в 41-м году она начнется, – вспомнил ветеран ВОВ Алексей Кастаньян. – Мы думали где-то в 42-м, 43-м, годика два. Через два года война все равно будет. А они в 41-м году, 22 июня, когда уборка уже началась сельского хозяйства. Вот они в это время и начали войну.
На фронт попал не сразу – не хотели брать в силу возраста. Пришлось соврать в военкомате, что уже исполнилось 17. Но и тогда военком не решился отправить юношу в жерло войны.
– Одному сказал: мне 17 уже, – сообщил участник ВОВ Алексей Кастаньян. – Он говорит: ну, хорошо, потаскайте повестки, немного помогите, потому что много народу тут.
И все же когда немец подошел к Краснодару, призвали. Сначала была учебка в Абхазии, а через месяц, когда враг рвался к Туапсе, их, молодых и необстрелянных, кинули на защиту города.
– Пошли в бой, такой тяжелейший бой был, – сказал Кастаньян. – Это, я вам скажу, словами невозможно передать. Сотни, десятки, сотни тысячи раненых и немцев, и румын, и наших русских, советских солдат тяжело раненых. Одни кричат: друг, брат добей. выстрели в меня.
Там же, недалеко от Туапсе, Алексей Аршакович получил самую дорогую сердцу медаль. В разведке по заданию командования солдат Кастаньян и трое его сослуживцев должны были взять языка. Но получилось совсем не так, как планировалось.
– Я вот такой согнутый и тихо вот так, а листья сухие шелестят. Мы с трех сторон подошли и прямо близко подошли. Я тогда матом заругался: их оказалось не один, а семь человек, и среди них командир оказался, ефрейтор. Бог его знает, и, понимаете, какое дело: вместо одного языка мы семерых привели.
Потом было еще ранение, госпиталь и увольнение со службы по состоянию здоровья. Освобождение родного Краснодара встретил в больничной палате – врачи буквально вернули молодого человека к жизни. Получилось, что начал и закончил свой боевой путь на Кубани, а хотел дойти до Берлина. Единственное, о чем сожалеет, говорит ветеран, – что не довелось увидеть лично знамя Победы над рейхстагом.
